Sveneld Бригадир Третьей Крови Завоеватель [70]

Варгал большими скачками несся к побережью, чуя в воздухе запах вражеской крови. Обоняние Свенельда было куда менее чутким, но он видел алые капли, которые оставляли за собой отходившие к кораблю северяне. На этот раз торлингам не повезло. Высадившийся за горой в двух верстах от селения отряд пиратов ночные рыбаки заметили еще на подходе. Не успели грабители ворваться в поселок, как гарнизон ближайшего форта прибыл на помощь. После нескольких минут ожесточенного сражения стало окончательно понятно, что преимущество на стороне садар. Разбившись на мелкие отряды, пираты стали прорываться к морю.

Когда варгал нагнал отставшего от своих разбойника, Свенельд послал мысленный приказ. Зверь боднул северянина головой. Металлический рог на шлеме зверя пронзил кирасу разбойника и тот взвыл, падая на камни. Лапа продолжающего бежать вперед варгала обрушилась на затылок врага, оборвав предсмертный стон. Второй торлинг остановился, развернулся, перехватил секиру и приготовился к схватке.
- Хардн сьяр! – выругался он, с вызовом глядя на Свенельда. Щека бойца была сильно рассечена, кровь заливала нагрудник.
- Таден кам корх, - еще грубее ответил ему Свенельд, останавливая зверя и ставя его боком к врагу.
Брови пирата взметнулись вверх от удивления. Но изумление продлилось недолго. Зарычав, он кинулся вперед, занося секиру для удара сверху, но посреди атаки изменил вдруг траекторию и направил лезвие в бок соперника. Свенельд быстро среагировал на финт, блокировал встречным движением молота и тут же быстрым тычком поразил врага в незащищенную шлемом челюсть.
Разбойник покачнулся, выронил секиру и начал заваливаться вперед. Из последних сил он вытянул руку и вцепился в перчатку преследователя, едва не сорвав ее. Взор пирата остановился на характерном следе на запястье Свенельда. С удивлением северянин вскинул голову и вытаращился ему в глаза.
- След от Браслета Зрелости! Ты торлинг?!
- Нет, - ответил Свенельд, занося молот. – Теперь уже нет.
Среди скал разнесся скрежет сминаемого металла и хруст костей.

Когда он достиг побережья, выяснилось, что везение оставило даже успевших добраться до своих пиратов. Едва отплыв, корабль попал под обстрел неожиданно выскочившего из-за прибрежных скал галеора корсаров, получил несколько пробоин и стал тонуть. Шлюпок на суднах торлингов не бывало. Этим пиратам уже никогда не вернутся домой, к своим семьям. Он вгляделся в горизонт на севере, и обрывки воспоминаний вдруг нахлынули на него.

Вечно серое небо, серые скалы и снега… Приземистые, наполовину вкопанные в землю дома, окруженные частоколами… Большие, высотой почти в человеческий рост, будки для варгалов… Краткое, всего в два месяца, лето… Садящееся в море солнце… Появляющиеся на горизонте дракканы… Крики, смех… Семейства встречают своих глав, вернувшихся из похода… Его дед, седой, высокий, могучий… Изнурительные тренировки… Сражение с ним на деревянных топорах… Бег вокруг частокола до тех пор, пока не свалишься от усталости… И вновь сражения… Метание каменных ядер… Синяки и мозоли… Дед защелкивает замок банхарма, Браслета Зрелости, продевает клин и мощным ударом расплющивает… Скоро его первый боевой поход… Шумный пир в честь только что выбранного эронами верховного правителя - хар-эрона Кьярагора... Вино плещется из переполненных рогов… «Преклоните колени пред своим повелителем!» - шатаясь, кричит захмелевший Кьярон… Иные из эронов встают на одно колено, другие в замешательстве… Его дед стоит гордо вскинув голову… «Свободный торлинг ни перед кем не опускается на колени!»… Перекошенное от гнева лицо Кьярагора… Ночь… Зажигательные стрелы огненным роем падают на крышу дома и во двор… Воины хан-эрона штурмуют их шлор, укрепленное родовое поместье… Крики, кровь… Он сражается бок о бок с братьями… Дед двумя трофейными ятаганами крушит наседающих врагов… Так и не сумев подобраться к нему, враги расстреливают его из луков… Бешеная ненависть кровавой пеленой затмевает взор…

Рассвет… Чужая кровь на руках, чужой кровью вымазано лицо… Он один посреди пепелища… Усеивающие все кругом трупы… Дым поднимается из труб шлоров на соседних островах… Они все слышали, но никто не пришел на помощь… Молот бьет по банхарму, пока металл не ломается со звоном... Он кидает свой браслет в воду…  В лодке лишь мех с водой и мешок сушенной оленины… Гребет на юг… Дни сменяют ночи… Лодка ударяется в борт большого корабля… Кандалы, темный трюм… Сухари и вода… Яркий свет, берег… Воины в алых доспех… Кандалы замком пристегивают к луке седла, установленного на крупного ящера… Скачка по горным дорогам… В воздухе висит ощущение погибели… Командующий снимает с него кандалы и протягивает меч… «Распри людей ничто пред лицом этой угрозы!»… Невиданные четвероногие твари волной заполняют ущелье, накатывают на их отряд… Среди зверей возвышаются двуногие существа, из тел которых торчат жуткие костяные выросты… Кровавая, ожесточенная битва… Соратники гибнут один за другим… Он последний оставшийся в живых… За спиной стена утеса, перед ним колышущаяся масса лап и пастей, по которой он едва успевает наносить удары… Накопившаяся усталость охватывает тело… Из горла неожиданно вырывается вой… Аура яркого белого цвета окутывает тело и утомление отступает… С новыми силами он крушит врагов, ослепленных сиянием… Время исчезает… И появляется вновь… Аура меркнет, исток неведомой силы истощается… Теперь уже все… Сознание меркнет… Перед глазами появляется призрачный тоннель, в конце которого, он слышал эти рассказы от воинов, ожидает дракон Ходесмор, Хозяин Смерти… Но что это? Рослая фигура прорубается к нему сквозь ряды тварей… Те вопят и рычат в злобе, но ничего не могут поделать с неведомым воителем… Сознание наконец все же покидает его…

Последующее он помнит отчетливо, во всех деталях. Он очнулся в горной хижине на кровати, устланной шкурами бифуров. Хозяином хибары оказался воин-богатырь с лицом, покрытым шрамами, и удивительными, светящими ярко-синим цветом глазами. Таким же, как кристалл, украшающий нагрудник кирасы. Свенельд решил, что тот глухонемой, потому что на вопросы здоровяк не отвечал и не произносил ни звука. Зато приносил раненому целебные отвары и готовил рагу из пойманных птиц, которые в изобилии водились в округе. Сам же отшельник никогда не ел и мог иногда пропасть на  день или два, не забыв прихватить с собой свое оружие – не то косу, не то топор причудливой формы, на рукояти которого было вырезано слово «Жнец». Горный воздух и зелья быстро поставили его на ноги. Через неделю он смог встать, еще через пять дней уже был полон сил и ощущал себя словно заново рожденный.
Разговор с хозяином состоялся внезапно.
«Я вижу, сила вернулась к тебе, торлинг?» - прозвучал голос в его голове.
Свенельд, тренирующий удары боевым молотом по врытому в землю бревну, чуть не выронил оружие из рук. Он обернулся. Богатырь сидел на лавке возле хижины и смотрел на него.
- Д-да. Откуда ты знаешь?
Богатырь проигнорировал вопрос и не раскрыл рта. Но в голове вновь зазвучал тот же голос:
«Торлинги трусы. Нападают на слабых, убивают безоружных. Слабаки и трусы. Но мне интересно, почему в битве с тварями Бездны и осквернителями дольше всего продержался именно ты?»
- Называя трусом всех торлингов, ты тем самым оскорбляешь и мой род. Тебе лучше взять свои слова назад! – выкрикнул Свенельд.
«И не подумаю».
Северянин подскочил к нему, сжимая в руках молот.
- Ты спас меня и я благодарен тебе за это, но это не значит, что я потерплю твои оскорбления!
«Экий гордый головорез. Но я думаю то, что думаю – нравится тебе это или нет. А думаю я, что торлинги - отродье головорезов».

Молот устремился к голове богатыря, но тот успел выхватить из-за спины Жнец и без видимых усилий отвел удар. Охваченный яростью, Свенельд обрушился на наглеца. Легко вскочив со скамьи, тот принялся вращать топор, окружив себя ореолом сверкающего металла. С оглушительным звоном молот и топор сталкивались, разбрасывая снопы искр. Но как ни старался Свенельд, защита хозяина хижины казалась неуязвимой. Богатырь сменил тактику, закружился вокруг него, чередуя быстрые атаки с периодами глухой защиты. Подловив верный момент, рукоятью он поддел опорную ногу северянина и, усмехаясь, рывком отправил соперника на землю. Топор завис над его головой. Свенельд вновь неожиданно для самого себя издал вой, как тогда в ущелье. В следующий миг он был уже на ногах, его молот описал молниеносную дугу и поразил богатыря в грудь, смяв нагрудную пластину. Синий кристалл треснул, кусок его упал на землю.

Отшельник отшатнулся, продолжая ухмыляться, хоть удар и должен был переломать его ребра. Упавший на землю торлинг откатился назад и вскочил на ноги.

«Теперь, сразившись с тобой, я понимаю, как тебе удалось выжить. Недурно, беглый торлинг» - сказал он в голове Свенельда.

Только сейчас северянин заметил вокруг тела сияние белой ауры. Значит и тогда, в ущелье, ему это не привиделось?

- Откуда ты знаешь, что беглый?

«Ты бредил первые дни после битвы, когда был еще на краю гибели. Твой род погиб и ты снял свой Браслет Зрелости, уже тогда почувствовав, что больше с торлингами тебя ничего не связывает. Тебя ждет другая судьба, судьба воина-защитника, а не головореза и грабителя, живущего чужим горем. Согласен стать одним из нас?»

***

С того дня прошло пятнадцать лет, а он помнил все так, словно это было вчера. Синий осколок кристалла на груди вдруг едва заметно замерцал.

«Торлинги успели отплыть?» - услышал он мысленный вопрос. «Да, но их корабль уничтожен корсарами, оказавшимися тут весьма кстати». - Так же мысленно ответил он. «Хорошо. Мы ждем тебя у Белого дуба».

Пришпорив варгала, он повернул на юг. Туда, где ждали верные соратники и друзья. Его новый «род».

***

Судьба успех не сразу нам  сулит.
Порой средь слез и ран, различных бед
Ни каждый видит, как вдали горит
Огонь всех наших будущих побед.

Кто духом слаб, взывает к небесам,
Свой пыл и честь оставив на потом,
А кто силен - всего добьется сам
Своею кровью, потом и умом.

Мой лучший друг, ты тверже, чем гранит,
Кого не испугали поражения
Так пусть Господь всегда тебя хранит
От злых людей и от минут сомнения.