Солнце пробивалось через высохшие осенние заросли дикого винограда, и его лучи пронизывали беседку, словно копья яркого света. Тайный советник валорского Дома Спокойствия Ардиана Корф вошла внутрь и огляделась. Беседка находилась на небольшом холме, кустарники вокруг уже сбросили листву, и потому все окрестности на сотни шагов вокруг были как на ладони. Отличное место для уединенного разговора. Едва вдали послышался первый удар колокола на часовой башне, в беседку вошла девушка в легкой накидке цвета валорской лазури.

– Благодарю за то, что откликнулись на мою просьбу и пришли, – произнесла Ардиана, учтиво кивнув головой. Девушка ответила тем же приветствием.

– Не могла отказать столь любезной особе, - вежливо улыбнулась пришедшая. – Впрочем, я также не могла отказать и своему любопытству.

– Тогда не будем ходить вокруг да около. В последнее время в руинах древней столицы стали появляться проходимцы, которые ищут артефакты Шааб. Большую часть ценностей маги давно уже отыскали и спрятали, но даже один запретный предмет, попавший не в те руки, может стать причиной многих бед. Я хотела бы попросить вас отвадить искателей наживы от руин древней столицы.

– Почему именно меня?

– Потому что я знаю, как хорошо вы умеете решать проблемы. Взять хотя бы клан Живоглотов в Серебряном руднике…

– Ледяная стена. Огненные Светлячки. Это было просто.

– А некроманты-отступники в ущелье Тенербальд?

– Да, с ними было не до шуток. Из костей поднятых ими воинов-скелетов можно было бы выстроить целый форт.

– Ну и, конечно же, избавление пустыни Каламар от Губителя Караванов.

– Я сразу поняла, что смерть приходила к путникам не с воздуха, а таилась под толщей песка.

– Мало кто из воинов может похвастаться такой грандиозной добычей.

– Я просто не люблю червей. Особенно гигантских и зубастых.

Две дамы помолчали, украдкой поглядывая друг на друга.

– И все же не пойму, почему именно я удостоилась чести выполнить миссию по запугиванию расхитителей. И чего ради я должна это делать? – спросила гостья.

– Слухи о том, что в Шадане теперь безопасно, не соответствуют действительности. Кем бы ни были искатели сокровищ, мы не хотели бы их гибели. А ваша выгода очевидна: в обмен на эту услугу Дом Спокойствия окажет вам помощь в трудный час. Любую помощь.

*  *  *

Оглядывая жителей Тарта, проходящих мимо винодельни, Харуп мрачнел все сильнее. Торговые караваны шли под охраной, пешие путники шествовали, собравшись большими группами. Он лениво почесал в затылке, но тут взгляд его прояснился. На другой стороне дороги, похоже, нашлась подходящая цель. Седой старик в широкополой выцветшей шляпе и полинялом плаще играл незатейливую мелодию на тростниковой флейте, зарабатывая себе на хлеб.

Харуп неторопливо приблизился, наклонился над плошкой, в которой лежала пригоршня медных монет, будто намереваясь кинуть в нее деньги, но вдруг схватил посудину и одним ловким движением опытного вора высыпал содержимое себе в карман. Старик перестал играть и поднял взгляд на бандита. Харуп откинул левую полу кожаного жилета и положил ладонь на рукоять кинжала.

– Лучше не рыпайся, старик, – бросил он сквозь зубы, – твоя жизнь и так уже почти ничего не стоит.

Взгляд бандита упал на прислоненную к ограде трость. Декорированная золотыми вставками с изощренными узорами, эта вещь явно была произведением старинных мастеров. Разгадав намерения грабителя, старик схватился за нее, но тут же получил удар под дых и согнулся, хватая ртом воздух. Оглядевшись по сторонам, убедившись, что окружающие заняты своими делами и им нет дела до произошедшего, Харуп взял трость и поспешил затеряться в толпе. Не успел он сделать и пары дюжин шагов, как кто-то схватил его за руку, больно заломив ее за спину.

– Отличное дельце провернул, мозгляк, – с издевкой произнес над ухом властный голос.

– Да ладно тебе, Байго. Голяк нынче, денег нет совсем.

Обладатель голоса отпустил Харупа, и тот принялся потирать ноющее плечо, с тревогой поглядывая на главаря.

– С такими делами пропадешь ни за грош. Собирайся, мы отправляемся на юг.

– На юг? Куда это? 

– В Шадан, – негромко промолвил Байго.

– В Шадане же нечисть! Как их там, Сквернословные… – изумился Харуп.

– Это ты у нас сквернословный, бестолочь. Псов Бездны и Осквернителей в округе давно уже не встречали. Из-за таких, как ты, туда почти никто и не суется – у всех поджилки трясутся, как поглядят на руины. А меж тем там богатства под ногами, бери -– не хочу: монеты, серебряная посуда, а бывает и что посерьезнее. Я лично слышал, как торговец Брон хвалился побрякушками, что скупил у искателей. И он продаст их с тройной наценкой – в этом даже не сомневайся. Дело простое, так что отправимся вчетвером: я, ты, Рыло и Тан-Тагур.

– Как скажешь, Байго. В Шадан так в Шадан, – покорно кивнул бандит.

* * *

Смеркалось. Руины выглядели неприветливо даже в солнечный день, а с наступлением сумерек их вид стал еще более удручающим.

– Где енто золото-то? – спросил Рыло. Наверное, уже пятый раз за последние полчаса.

Потерявший терпение Байго схватил его за шиворот и зашипел:

– Заткнись, кретин! Я его тут для тебя зарыл, что ли? Разуй глаза и смотри по сторонам! И если в следующий раз ты раскроешь рот не для того, чтобы сообщить мне о найденной добыче, я выбью тебе все зубы. Усек?!

Рыло покорно кивнул, главарь оттолкнул его, быстро зашагав прочь. Разорившийся сын барона, пьяница Тан-Тагур, шел рядом, мутным взглядом обводя развалины. Грабители уже три часа бродили среди руин, но пока могли похвастаться лишь найденными обрывками парчи, забитой песком курительной трубкой и оплавленной рукоятью меча.

– А может, врал все Брон этот проклятый? – аккуратно спросил Харуп, догнав предводителя.

– Может, и врал, – недовольно бросил в ответ Байго. – Да вот только если мы уже здесь, то делать нечего. Будем искать, пока что-нибудь не найдем.

– Не нравится мне тут, – прервал молчание Тан-Тагур. – Нутром чую, в этих руинах скрываются какие-то твари. 

– Кроме вас никаких тварей я пока не видела, – раздался из-за их спин звонкий голос.

Все четверо разом обернулись. На обломках стены стояла девушка. Легкое одеяние подчеркивало очертания мускулистой, но женственной фигуры. Кованые наручи и поножи выдавали принадлежность к воинскому сословию – тем не менее, оружия бандиты при ней не заметили. Лицо воительницы скрывал шлем-маска с красиво загнутыми рогами.

– Ты еще кто такая? – смерил незнакомку взглядом Харуп. 

– Откуда у тебя трость Химельда? – проигнорировав вопрос бандита, угрожающе произнесла девушка.

– Тебе какое дело? Купил! – Харуп немного опешил от ее тона.

– Это наследственная ценность, с которой он добровольно бы не расстался. А если Химельд умер, по законам империи ее положено похоронить вместе с ним.

– Вот что, дамочка, – сквозь зубы процедил Байго, – тебе лучше заткнуться и убраться прочь, потому что ты уже начинаешь действовать нам на нервы.

– Маска у нее недурная. Можно продать за пару золотых, – задумчиво протянул Рыло и уже было двинулся к ней, как внимание всех привлек странный звук, напоминающий громкое тяжелое дыхание сквозь забрало глухого шлема.

В черноте арки позади бандитов что-то промелькнуло, темная фигура вынырнула оттуда и двинулась к ним. Две ноги, две руки, укрытая капюшоном голова, свободная туника, ятаган за поясом. Человек. Нет, не человек. Когда существо вышло из тени, все пятеро разглядели два костяных нароста, торчащих из спины.

– Великие Драконы, это же скверноносец! – заорал Харуп.

Рыло и Байго невольно попятились назад, в сторону девушки. Лишь Тан-Тагур, вспомнив о чести воина, вытащил из ножен полуторный меч и остался на месте, поджидая наступающего прямо на него монстра. Это внезапное проявление храбрости привело главаря в чувство. Поддавшись страху, он рисковал навсегда потерять авторитет. Выхватив два легких боевых топора, лидер шайки сделал пару шагов вперед, встав слева от сына барона.

– Рыло, Харуп – к оружию! – скомандовал он. – Атакуем полукругом и прикончим тварь!

Оба бандита неохотно подчинились. Рыло выудил из заплечного мешка цепь, увенчанную шипастым шаром, Харуп достал из-за спины тесак.

Оставшиеся шесть шагов до бывшего рыцаря Осквернитель преодолел за мгновение ока: едва занес правую ногу для следующего шага – и вдруг уже оказался возле Тан-Тагура, со свистом рассек воздух лезвием ятагана, стремясь разрубить горло. Мечник блокировал удар, отведя вражеское лезвие, и попытался рубануть по ноге монстра, но мощная рука-лапа сомкнулась на лезвии меча, и оно будто попало в тиски – ни туда, ни сюда. Байго подскочил к ним и попытался расколоть голову чудовища ударом топора, но вторая лапа схватила оружие за древко. Костяные отростки Осквернителя стремительно рванулись вперед, с хрустом проломив черепа Байго и Тан-Тагура, и отпрянули назад. Два тела рухнули на мостовую. Рыло зарычал, раскручивая шар на цепи. Он долго учился пользоваться этим оружием и достиг заметных успехов.

– Прочь с дороги, недоумок! – услышал он и обернулся. Рот его невольно открылся. 

Зрелище поразило его даже больше, чем воочию увиденный Осквернитель. Незнакомка в рогатой маске вскинула руки, за спиной ее засверкали всполохи и раскрылись огненные крылья. Она свела руки, словно сжимая незримую сферу, и между ладонями начал разрастаться огненный шар.

Рыло поспешно ринулся вправо, понимая, что лучше не стоять между таинственной незнакомкой и монстром. Раскрутив цепь, он атаковал Осквернителя – сначала сделал обманное движение, потом изменил траекторию. Шар ударил в бок чудовища с той стороны, где у людей находится сердце. Человек бы немедленно погиб от такого удара, ломающего кости и разрывающего внутренние органы, но тело монстра оказалось куда сильнее и крепче. Носитель Скверны лишь слегка покачнулся, выпустил ятаган, схватился двумя лапами за цепь и дернул. Не успевший отпустить свой конец цепи бандит упал с возвышения прямо под ноги противнику. Грабитель инстинктивно выхватил из сапога нож, не раз спасавший его жизнь, но острые костяные отростки оказались быстрее, пронзив шею человека. Последнее, что увидел разбойник Рыло в своей жизни, была сфера пламени, ударившая в грудь монстру. Казавшаяся неуязвимой плоть вспыхнула, тут же обращаясь в пепел. Раздался страшный вопль боли и ненависти, раскатившийся по пустынным развалинам на сотни шагов вокруг…

* * *

Харуп бежал к реке со всех ног. Когда ему начало казаться, что легкие словно набиты горячими углями, он рухнул на четвереньки, стараясь отдышаться. Потом он представил, что Осквернитель настигает его и костяные отростки втыкаются в его череп. В следующее мгновение он вскочил и вновь устремился к реке. Подошва левого сапога наполовину оторвалась. При каждом шаге он старался ступать на левую ногу аккуратнее, боясь споткнуться. До ближайшего моста через реку Шадан оставалось с полсотни шагов, когда он услышал над головой хлопанье крыльев. Бандит бросился на землю, и это спасло ему жизнь. Острое навершие хвоста вальтерны просвистело над головой. Летающее чудовище расправило крылья, набрало высоту и развернулось, чтобы вновь атаковать в пике. Харуп торопливо стал щупать пояс в поисках оружия. Тесак он выронил, пока бежал, а узкая заточка была хороша лишь в схватке с невооруженным человеком – против вальтерны она была не эффективнее спички. Он нащупал что-то твердое – трость старика. Судорожно сжав трость и держа ее перед собой, выдохшийся бандит смотрел, как хищник выставил когти и поджал хвост, готовясь к атаке. Но чудовище не успело. Белая молния разорвала сумерки, и обгоревший труп вальтерны рухнул в десятке шагов от Харупа, подняв тучу пыли.

– Ты нам нужен живой, – послышался женский голос. Воительница в рогатой маске обогнула тело вальтерны, подошла к грабителю и взялась за трость, потянув ее на себя. Харуп послушно отпустил свой трофей.

– Слушай меня внимательно. Ты остался в живых только потому, что здесь оказалась я. Отныне ты будешь искупать причиненное другим зло. И пока ты будешь это делать – тебе не грозит путешествие в царство Велета. Оступишься снова – и встреча с Осквернителем покажется тебе благом. Ты меня понял?

Харуп торопливо закивал, поднялся и заковылял к мосту, стараясь убраться подальше от мертвого города.

– Выслушав его историю, другие проходимцы вряд ли захотят сюда отправиться, – задумчиво произнесла девушка.

* * *

На перекрестке у винодельни царило обычное дневное оживление. Телеги торговцев скрипели под тяжестью груза, фыркали церапты и варгалы воинов, направлявшихся за славой и приключениями, неспешно перекидывались фразами пешие путники. Старый Химельд устроился на знакомой ограде, положил на землю плошку и достал флейту.

– Это вещь принадлежит вам, – произнес женский голос. Старик сощурил близорукие глаза и взял в руки предмет, который ему протянули.

– О чудо! Это же она – трость моего прославленного предка, историка Ковольда Иделиуса! Как я могу отблагодарить… – старик поднял голову, но рядом уже никого не было. 

Он встал и огляделся. Толпа как обычно текла по улице, женской фигуры нигде не было видно. Удивленно хмыкнув, старик вновь присел на ограду, сжимая в руках бесконечно дорогую для него вещь. Край солнца показался из-за туч, и в плошке что-то сверкнуло. Химельд нагнулся и увидел лежащую там монету. Он поднял ее и поднес поближе к глазам. Старик не сразу понял, что перед ним, но, когда рассмотрел, изумился снова. С монеты на него надменно и неприветливо смотрел Зак Кадмос, первый и последний узурпатор Шадана.